Йа хиппи, мне все можно.
я ношу в себе город, который носит в себе меня; честный осенний холод сильнее день ото дня; за окном проспект ложится всполохами огня поперёк реки.
адам ориентировался на вкус, называя чувства: вот одиночество – острое, крепкое, как робуста, вот любовь – сладка, даже приторна, льётся густо, все остальные слова горьки.
прохлада на сердце, а все решения – сгоряча: научусь прощать, научусь молчать, и на имя твоё – седьмую печать, и на память – замок потуже.
да и что мне, действительно, сделается теперь? ведь блажен избранный царской охотой зверь; а отчаянье – это когда превышен лимит потерь, ты ломаешь ногти, стучишься, скребёшься в дверь, а она заперта снаружи.
адам ориентировался на вкус, называя чувства: вот одиночество – острое, крепкое, как робуста, вот любовь – сладка, даже приторна, льётся густо, все остальные слова горьки.
прохлада на сердце, а все решения – сгоряча: научусь прощать, научусь молчать, и на имя твоё – седьмую печать, и на память – замок потуже.
да и что мне, действительно, сделается теперь? ведь блажен избранный царской охотой зверь; а отчаянье – это когда превышен лимит потерь, ты ломаешь ногти, стучишься, скребёшься в дверь, а она заперта снаружи.